Ветер дует в лицо...
За утесом я видел победу...
Ветер дует в лицо
Я иду,
Я устал.
Капли мокрые падают с неба,
Холодно,
Мне бы привал,
За утесом я видел победу...
Но услышал я голос,
В пути не один — Это ангел спустился пройтись
Он сказал:
"Иди, иди и молись...
Только так поднимаются ВВЫСЬ...
Только так ты увидишь где не был.
Силы спрятаны, чтоб не обжечь
Твои слабые "сильные крылья",
Извлекай их из жизни,
Из жизни сердец.
Слышишь музыку?
Это ПОБЕДА.

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,--
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
-- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! --
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
-- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? --
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
-- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.--
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...

1943

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролет.

Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!

Волчьей стаи вожак матерой,
Предвкушением пира хмелен,
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.

То, к березе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И береза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.

Все, жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.

Старый волк постоял над бойцом.
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего...

На рассвете и люди пришли.
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.

Люди в тело загнали сперва
Раскаленные шомпола,
А потом на березе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла...

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.
Что там волки! Ужасней и злей
Стаи хищных двуногих зверей.

Март 1943 г.

Муса Джалиль

На коня вскочить бы,
По росе промчаться,
Из реки студеной
Допьяна напиться.
Только вот дела все,
Не могу ручаться,
Что живым останусь, -
Позади столица.

Будто нарисовано
Голубой пастелью,
Небо над окопами -
Чистое, бездонное.
Будь всегда такое же
Над моей постелью,
Над землею русскою,
Мирной и свободной.

Розенбаум

На теле оставили руны
Саги прежних боев,
Мышц натянуты струны –
Тетивы против врагов.
Изгрызен безумцем щит,
На бороде - клочья пены,
Не говорит – рычит
В ярости рвет себе вены.
Пепел осел в волосах,
Забыл на время о боли –
Огонь Вальхаллы в глазах,
Лишь норны покорен он воле…
Взметнул окровавленный меч –
И в страхе закатные страны:
Не тратили время на речь
Одина дети – норманны…

Десятки крючьев впились в борта
Прострелян парус тугой
Хоть ты великим бойцом рожден,
Ты не вернешься домой.

Не верь же Фрее владычице грез,
Ведь сталь чужая остра,
Легко рубиться при свете звезд,
Но не дожить до утра.

Десятки стрел о панцирь стучат,
А в горло хватит одной,
Хоть ты великим бойцом рожден,
Ты не вернешься домой.

На пир клинков друзей позови,
На битву их позови,
Всех тех, кто ушел в пучину морей,
Стоя по пояс в крови.

И нету могилы на глади морской,
Как нет следа за кормой,
Сам Один вряд ли возьмется сказать,
Когда ты вернешься домой.

Добавлено (08.02.2010, 15:43)
---------------------------------------------
Сага Боевых Лошадей

Круто просолены хрупкой крупой
Над вздыхающей палубой
Нас крупами сдвинув ведут на убой
Гаральдовы баловни

*** Оседланы наспех в единый доспех
Щитами закованы
Идем впереди низкопалубных всех
За драккаром конунга

Ах, конунг, ты в помыслах бранных своих
Небес неизменнее
Пока в парусах свежий ветер не стих
Плюешь на знамения

А те десять тысяч бедовых голов
Что в плаванье проданы
С норвежских фиордов, с шотландских холмов
Лишь лестница к Лондону

Но глаз лошадиный людского верней
Нам в счастье не верится
Мы дремлем на досках и видим во сне
Птиц черных над вереском

Не будет возврата из черной дали
Ни пешим ни конному
Нам всем отрядят по 3 фута земли
И 7 футов конунгу

Как хочется мчаться, спустив стремена
Над метрвыми, берег наш
Ослепнет от слез твоя, конунг, жена
На пристани Бергена

А стоит ли смерти страшиться? Черт с ней!
Для страха лета не те
Саксонские стрелы летят не в коней,
А в тех, кто на их хребте

Как хочется мчаться, спустив стремена
По вереску летнему
Харальдовы скальды ведут нас на юг
К их пиру последнему

Вереску поля да воля траве

Где-то потерян предков завет

Кровью залита к бесу луна

Конунгу – слава, дружине – вина!

Будет ли солнце над миром ходить?

Сможет ли женщина сына родить?

Бешеным войнам правда одна

Конунгу – слава, дружине – вина!

Где позабыли ваших отцов?

Где догорели остовы домов?

Рухнула крепостная стена

Конунгу – слава, дружине – вина!

Черные камни над морем молчат

Темные птицы над миром кричат

Вороны, вестники вечного сна

Конунгу – слава, дружине – вина!

Волк у кострища – Одина сын

Вряд ли хоть кто доживёт до седин

Ворон расскажет, что есть война

Конунгу – слава, дружине – вина!

Вновь за кровавым куском кусок

О белые кости щербится клинок

Смерть среди боя немногим дана

Конунгу – слава, дружине – вина!

Кровь на кольчуге. В сердце копье

Небо да волки да воронье

Дорога в Вальхаллу только одна Конунгу – слава, скальду – вина!

В битве голову сложил славный ярл , великий ярл

Он свободой дорожил - в сече смерть свою сыскал

Много золота и женщин у фризонов отобрал

Один воину в Валгалле место рядом подыскал

Эй, не плачь жена и дети! Грозный воин был отец
В сече пламенной и славной кто находит свой конец
Кто круша врагов бросает вызов яростной судьбе
Кто на палубе драккара доверяет жизнь волне

Мы всем войском порешили смертью за смерть отомстить
И врагов в их низких землях ненароком навестить
В сече праведной и страшной выльет ярость наш драккар
В их селеньях мы узнаем, что за цену дал нам ярл

Так прославьте воина скальды - разожжен уж наш костер
В погребальном поминании саги громкие споем
Выпьем пива и отправим Одину мы первый тост
Чтоб в Валгалле ярл наш славный … Оттянулся в полный рост