• Поясной ремень.
  • Вербовочные Бесседы
  • Так выглядели похоронки
  • Бронетанковые войска СССР (вос...
  • Командир ЭМЧИ, продолжение
    Ребята, там такая каша была! Обстановка менялась не по дням, а по часам. Мы окружили Корсунь-Шевченковскую группировку немцев, они стали прорываться, с внешнего кольца немцы тоже по нам ударили, чтоб помочь вырваться из кольца своим. Бои были такие тяжелые, что за одни сутки Тыновка несколько раз переходила из рук в руки.
  • Бронетанковые войска СССР (вос...
  • ВВС СССР (воспоминания ветеран...
    В мае 1942 г. по окончании Харьковского военного авиационного училища связи, эвакуированного в Ташкент, а затем в Коканд, я в звании мл. лейтенанта был направлен на Карельский фронт в 17 ГШАП (командир полка Герой Советского Союза В.И. Белоусов). Меня назначили начальником связи эскадрильи, а позже адъютантом эскадрильи. Полк базировался на аэродромах Подужемье, Африканда, Лоухи. Личный состав начал переучиваться на самолёты Ил-2.
  • БАБИЙ ЯР.А было ли что?
  • МИФ О ХОЛОКОСТЕ
  • Пехота РККА (воспоминания вете...
    В квадратных касках, с засученными рукавами, с автоматами в руках немцы идут цепью от деревни, давая очереди, и то там, то там вылезают из своих схоронок наши солдаты. Лешка падает на меня:
    - Они совсем близко!
    Прячем винтовки под солому, и уже над нами звучит:
    - Русь! Лёс, лёс!
18:47
Щербак Владимир Петрович (продолжение)
Щербак Владимир Петрович (продолжение)


Продолжение..

Оборона продолжалась до 25 июня 1944 г., когда наша часть наконец-то перешла в наступление. За пару дней до этого началось генеральное наступление наших войск, как я позже узнал, это была операция "Багратион". Мы пошли на Могилев, артподготовка началась за час или полтора до начала атаки и били изо всех видов орудий, правда, на нашем участке не было "Катюш", била в основном артиллерия, дальнобойная и средней дальности, а потом поднялись люди и пошли с криками "Ура!" Мы знали, что будет очень сильное и безвозвратное наступление, но честно признаюсь, такого мощного артогня у нас никто не ожидал. Немцы оставались в первой линии, но огонь по нашим войскам был слабый, чувствовалось, что кто живой остался, предпочитали выскочить из окопов и кричать "Гитлер капут!" чем сопротивляться. До Могилева мы форсировали р. Днепр, перед этим сказали, что в разведку пойдут 4 человека от нашего полка, которым будет присвоено звание Героя Советского Союза. Попала в группу и моя фамилия. Мы подготовили одну палатку, сделали деревянный каркас, на который натянули палатку, набили хвоей и вечером начали переправу на такой вот самодельной лодке. И вот 4 человека отправились на другой берег Днепра: 2 разведчика, я как связист и автоматчик Миргородский. Во время переправы один разведчик по фамилии Звягинцев оторвался от палатки, вода была не очень холодная, все-таки лето, но течение было очень быстрым, он плавать не умел и утонул. Гребли мы кто чем, кто заранее приготовил доску, кто руками, к счастью, немцы нас не заметили. Мы должны были разведать берег, я сообщил, что мы на том берегу по телефону, специально тянул за собой линию. Мне ответили: "Подтвердите ракетой!" Дали мы сигнал, в итоге выяснилось, что наши соседи раньше форсировали Днепр, поэтому немцы нас не заметили, а сосредоточились на соседях, которые вообще продвинулись дальше. Так что званий нам не присвоили.

Когда переправлялись основные силы нашей дивизии, то по ним не стреляли, и только когда мы прошли километров 30, тогда немцы начали обороняться, и завязались сильные бои на подступах к Могилеву, и в самом городе. Одна женщина-жительница города, забралась на крышу многоквартирного дома, рядом с которым стояла немецкая артиллерийская батарея, сильно нам досаждавшая, и лично корректировала огонь наших орудий, в итоге немцы были подавлены, и мы уничтожили батарею. Тактика по освобождению города была такая - последовательно выкуривали немцев из домов, превращенных в опорные пункты, но когда немцы убедились, что не могут сдержать Могилев, то начали массовое отступление, в сторону Минска, мы же начали их догонять.

Во время быстрого продвижения наши тылы немного отстали. Однажды я получил задание из штаба полка поехать вперед в деревню, где намечалось организовать отдых и обед, я ехал на велосипеде по тропинке вдоль опушки леса, слева тянулся кювет, с другой стороны справа была спелая рожь. Вдруг я увидел валяющуюся на земле немецкую пилотку, остановился и поднял ее, какой-то инстинкт подсказал мне, что надо посмотреть в кювет. Там я увидел лежащего немца, который не подавал признаков жизни. Но когда я сделал 2-3 шага назад, он напал на меня, пришлось бросить в него велосипедом. Пока он пытался остановить летящий велосипед, то упал, тогда я наставил на немца автомат и приказал ему лежать. Я немного говорил по-немецки и выяснил, что противник был ранен и брошен немцами, а во ржи скрываются остатки немецкого пехотного батальона. Я с нетерпением ожидал подхода своих, держа немца на прицеле. Минут через 15 на дороге появилась наша конная разведка, человек 8 или 10, впереди ехал начштаба полка майор Новогрудский, я передал пленного начштаба, и мы цепью пошли по ржи. Взяли человек 25-30 немцев с поднятыми руками. Это произошло сразу после освобождения Могилева.

В Польше мы брали крепость Осовец, тут немцы сильно оборонялись, за взятие крепости Сталин объявил благодарность всему личному составу полка. В итоге мы подошли к Франкфурту-на-Одере, но командование решило не идти в лоб, а обойти вдоль реки, чтобы дойти до Берлина, серьезных боев не было, но постоянно случались разные небольшие стычки. В одном из таких боев 13 марта 1945 г. в районе д. Айзенберг и взятия высоты 125,1 я вынес тяжело раненного командира роты связи, за что получил медаль "За Отвагу". Когда мы занимали высоту, пехота была впереди, я должен был вовремя предоставить связь, знаете, тут уже не считались, кто первым пойдет, кто последним, все рвались в бой, уже чувствовали конец войны. И вот мы попали под сильный немецкий обстрел, прямо под шестиствольный "Ванюшин" миномет. Мы сидели на танке, преодолевая низину перед высотой, а снаряды у этого миномета имели страшное реактивное действие, и как назло снаряд разорвался рядом с нами, там была большая воронка, наш танк попал в нее, передок там, а зад над воронкой висит. Командир роты связи капитан Киселев говорит мне: "Владимир, ты ранен!" А мне маленький осколок попал в голову и струйка крови пошла, он только сказал это, как танк пошел под воду, мы давай вытаскивать капитана, как вытащили, оказалось, что Киселев тоже ранен, капитан бледный-бледный, но чего-то соображает, только повторял: "Спасите меня! Спасите!" Рядом людей не было, все вперед пошли, тогда я его взял и начал тащить за руку, но тут немцы нас заметили и открыли пулеметный огонь. Приходилось залегать, капитан мне все повторял: "Не бросай меня!" Ну, кто же бросит, он же командир. Потом ребят увидел и попросил их позвать какую-нибудь телегу, ведь надо было транспортировать капитана до медсанбата, его туда привезли, там посмотрели и говорят, что надо срочно в глубокий тыл везти. И отправили его, после этого я с капитаном Киселевым не встречался. Так что вынес его, мне хотели дать Орден Славы за спасение командира, но спасибо и за медаль.

Когда советские части заняли Берлин, мы немного побыли в районе города, после снялись с места и пошли на Эльбу, тут уже встретились с американцами и англичанами, это было 6-7 мая. Американцы нас хорошо встречали, я не брал жвачку, но они всякие подарки давали, особенно губные гармошки, фотографировались, мы к ним тоже хорошо относились, и англичане и американцы считались союзными войсками. Когда нам сказали, что Победа, устроили целый праздник, после все солдаты и офицеры кричат: "Домой!" Мы прошли маршем от Эльбы до Могилева, почти в то место, откуда началось для нас генеральное наступление, операция "Багратион". Там я прослужил еще два года. Демобилизовался в 1947 г., вскоре окончил Харьковский политехнический институт, и начал работать.

- Как Вас встретили в деревне после демобилизации?

- Нас было в одном полку 46 человек односельчан, после первого боя осталось человек 10. Я помню, что один наш земляк работал поваром, когда наш полк разбили, то провели настоящую тотальную мобилизацию, всех поваров, связных и ординарцев мобилизовали на передовую. Он попал в связь, однажды с катушкой бежал, и мы попали под сильный артиллерийский обстрел, а он бежал впереди меня метрах в 20, представляете, прямое попадание в него. Разорвало на куски, осталось только окровавленное мясо от человека. Конечно, написали домой, что он пропал без вести. Когда я демобилизовался в 1947 г., то ко мне пришла его жена, говорит: "Скажи мне правду, вы вместе служили, ждать мне Алексея или нет, потому что у меня трое детей, может, я свою жизнь еще успею устроить". Я ответил: "Катя, не жди, Алексея нет". Она мне была очень благодарна, что я ей сказал правду. Вот так встретили, а вообще в тот день, когда я приехал, можно сказать, что дверь не закрывалась, все шли и спрашивали о судьбе односельчан.

- Как часто обрывались линии связи?

- Не скажу, что совсем уж часто, но было такое. Однажды произошло так, что порвало линию, я сам пошел исправлять, взял в руки провод, иду и ищу порыв, смотрю, линия шла через трассу, там нашу линию держит немец, я начал ему кричать, думал, обознался, может, свой. Он в ответ сразу начал из автомата стрелять, я тоже очередь даю, он падает, подхожу ближе. Лежит здоровенный немец, убит. А были случаи, но не со мной, что линию взял и пошел, а немец линию нашел и к себе в траншею или окоп отвел, связист бежит прямо к нему, он раз парня за шкирку и "языка" к немцам потащил.

- Сталкивались ли Вы со случаями, когда немцы подсоединялись к нашей линии?

- А как же, такое регулярно случалось, распознаем только тогда, когда слышим разговор, раз немецкая речь, значит, подключились. Тогда уже идешь проверять.

- Как бы Вы оценили надежность наших телефонных аппаратов?

- Хорошие, помех не было. Даже на расстоянии в километр, когда на отдыхе стоим, на фронте же не больше 200-500 метров было, и все равно хорошо работали. А вообще мы старались натягивать колючую проволоку, по ней было лучше всего разговаривать, меньше всего помех.

- Чем Вы были вооружены?

- Автомат ППШ, потом ППС, первый удобнее, потому что у него в диске много патронов, спокойно стреляешь без перезарядки, зато ППС скорострельный. И немецкое оружие подбирали, автоматы и пистолеты, вот последний их автомат образца 1944 г. с немного изогнутым рожком был очень хороший, а также пистолеты, особенно "Вальтер".

- Какое отношение в войсках было к партии, Сталину?

- Очень хорошее, в атаке все действительно кричали: "За Родину! За Сталина!" Я даже когда в землянке, такие крики слышал, это был лозунг, и никто никогда не говорил ничего плохого о правительстве.

- Как Вы поступали с пленными?

- Отправляли в тыл, а как там с ними разговаривали, я не знаю. К немцам же я хорошо не относился, как к врагам

- Случаи самострелов среди пополнения были?

- Всего один, узбек прострелил себе руку в ладонь и кричит, мол, немец ему попал сюда. Но сразу определили, что это самострел, все было горелое на ладони.

- Посылали посылки домой из Германии?

- Нет, я не посылал, хотя и разрешали.

- Как складывались взаимоотношения с мирным населением в Польше и Германии?

- Хорошо, я не знаю, за все время, что я прослужил, чтобы наши солдаты кого-то обижали или расстреливали. Хотя были случаи, что молодые хлопцы знакомились с немкой, но немцам постоянно пропагандировали, мол, если что случится, сразу же жалуйтесь в комендатуру, так они четко бегали, чуть что. Даже были такие случаи, что солдаты идут к ним в деревню, а немцы заранее уже посылают докладывать в комендатуру. Сразу же приезжает машина оттуда, тогда немцы сразу: "Русский солдат гут! Гут!" Мы действительно ничего плохого не делали. Но и радушия между нами, конечно же, не было, а вот белорусы нас встречали очень хорошо, великолепно, они до сих пор меня в письмах поздравляют с Победой.

- Что было самым страшным на фронте?

- Ничего. В первый бой было не страшновато идти, наоборот, когда мы пошли в темноте вперед, перед нами разрываются термические снаряды, казалось, что это как будто в кино попал, нам было даже интересно смотреть. Но знаете, я о своей жизни как-то не думал, только о том, что меня не убьют, ведь, сколько мое тело занимает пространства, пуля что, обязательно сюда должна лететь?!

- Самое опасное немецкое оружие?

- Шестиствольные минометы "Ванюши", вот их все боялись.

- Как мылись, стирались?

- Как только выберется момент, что отдых впереди ждет, если есть речка, сразу туда, там же и моемся и стираем, зимой мы стояли в обороне в основном, тогда устраивали бочки специальные для прожарки. А так вши постоянно заедали.

- Как кормили?

- Сухпаек выдавался только офицерам, но нас кормили неплохо, вы знаете, когда мы оказались в маршевой роте, то больше всего радовались уже побывавшие на фронте, они знали, что раз нас отправили на фронт, то кормежка станет хорошая. Нам тогда выдали паек на 10 дней, сухари, сахар, консервы, все было, кушали вот так.

- Как хоронили наших убитых?

- Если массово побили, то братские могилы, одиночки - в могилах, но этим занимались не мы, а похоронные, т.е. правильнее сказать они назывались "трофейные команды".

- Женщины у Вас в части были?

- А как же, мы относились к ним очень хорошо, связиста Калмыкова в нашем полку была, вышла замуж за офицера, и по сей день они живут вместе.

- Были ли Вы все время убеждены в неминуемом поражении немцев и в нашей Победе?

- Обязательно, все были убеждены, только не знали, когда же война закончится.

- Получали солдаты какие-либо деньги на руки?

- Да, получали, когда мы в Польше стояли, то нам платили злотыми, в Белоруссии же рублями, мало, но все-таки регулярно.

- С власовцами столкнуться довелось?

- Только один раз, я видел, как разговаривал с одним таким подполковник, он его застрелил, парень был из Ивановской области, так он землю горстями ел, чтобы не стреляли, но все равно его убили. Также мне рассказывали, что в нашем полку солдатам пришлось столкнуться с власовцами в одном бою, так один из них сильно убивал наших, и не сдавался, гад, даже когда к нему подобрались, он одного солдата прикладом ударил, но не видел, что сзади еще наш подкрался с автоматом, он его и убил. А тот, кого власовец прикладом стукнул, в итоге остался жив.

- Ваше отношение к замполитам?

- Нормальное, они свою работу делали, Цацкин был нормальным человеком, хотя я с ним мало встречался, но он был бесконфликтный мужик. И смершевец у нас в полку был, но с ним я не пересекался.


Спасибо Я помню

Категория: Воспоминания | Просмотров: 886 | Добавил: Waffen
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]